Я люблю Петропавловск. К 100-летию со дня рождения Сабита Муканова

 Он родился в 1900 году 22(9) апреля в ауле № 2 Аккусакской полости Петропавловского уезда Акмолинской губернии в семье скотовода-бедняка. В восьмилетнем возраста остался сиротой и на себе испытал жестокую долю батрака. После Октябрьской революции участвовал в строительстве новой жизни: работал в потребкооперации, уездном отделе народного образования, губкоме партии, служил в частях особого назначения (ЧОН). Ощущая в себе талант поэта и писателя, в то же время чувствуя недостаток знаний, Сабит Муканов в 1922 году поступает учиться в Оренбургский рабфак, который заканчивает в 1925 году. Затем в течение нескольких лет находился на журналистской работе. В 1930-1935 годах учится на литературном отделении Московского Института Красной профессуры. По окончании учебы избирается председателем правления Союза писателей Казахстана, тем самым утвердив своё высокое призвание профессионального писателя.
В годы учебы и работы в Союзе писателей С. Муканов создает ряд художественных произведений, в том числе поэмы «Батрак», «Вброд к Октябрю», роман в стихах «Сулушаш», роман «Светлая любовь»,»Темиртас», «Есиль», «Ботагоз» и другие.
Творчески активной была деятельность писателя в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период. Выполняя большую общественную работу, он продолжает писать стихи, поэмы, пьесы. В 1947 году заканчивает роман «Сыр-Дарья», а в 1962 году трилогию «Школа жизни».
Сабит Муканов неоднократно избирался членом ЦК Компартии Казахстана, депутатом Верховного Совета Казахской ССР.
Он никогда не прерывал связь со своей «малой Родиной» — Северным Казахстаном, где бы ни был, какой работой ни был занят.
В областном государственном архиве хранятся некоторые документы — как о Сабите Муканове, так и его письма к друзьям-землякам. Более подробную информацию о Сабите Муканове дает его характеристика редактора Петропавловской окружной газеты «Кенес-аулы» и заместителя заведующего агитационно-пропагандистским отделом окружного комитета ВКП(б) от 17 ноября 1929 года:
«Тов. Муканов Сабит в партии с 1920 года. По социальному положению батрак. На руководящей литературно-газетной работе сострит с 1923 года. По этой отрасли имеет достаточный опыт и умеет организовывать ее. В данное время работает редактором окружной газеты «Кенес-аулы» и зам. зав. АПО Окружкома ВКП(б). С работой справляется и проявляет в ней нужную инициативу. Имеет литературные труды. В вопросах текущей политики партии ориентируется свободно. Идеологически устойчив, как коммунист выдержан и дисциплинирован. Целесообразно дальнейшее использование на руководящей литературно-газетной работе. Секретарь Петропавловского Окружкома ВКП(б) (Баймагамбетов)». Не менее ценны и интересны письма С. Муканова североказахстанцам. Так, в областном государственном архиве хранятся письма знатного земляка, адресованные бывшему директору областного историко-краеведческого музея, ныне пенсионеру, заслуженному работнику культуры РК Константину Сергеевичу Ушкову.
В письме, датированном 10 декабря 1955 года, С. Муканов, в частности, отмечает: «…Вы знаете, что я люблю Петропавловск, его области, как уроженец этого края. Так же Вы знаете, что я о ней писал немало. Но все это начало того большого, что я собираюсь писать о ней. Я думаю писать … о первом Совдепе, о гражданской войне, о борьбе с бандитизмом. Во всем этом я буду нуждаться в помощи вашего музея. Возможно, я к Вам приеду в начале будущего года, а потом — весной…»
В другом письме от 4 апреля 1957 года писатель, отвечая на вопрос своего североказахстанского друга, пишет: «…всю свою связь с городом Кызылжар — Петропавловск я подробно описал во второй книге своего автобиографического романа «Школа жизни», оригинал которого имеется в продаже, а перевод на русский язык выйдет летом текущего года. Там мной написано и о февральском восстании 1921 года…»
В письме от 31 августа 1957 года С. Муканов просит:
«…Имею одну очень спешную просьбу: у вас в делах восстания 1921 года хранится некролог Зтулину, помещенный в газете «Мир труда». Объем его -половина листа машинописи. Очень прошу Вас сейчас же отпечатать этот материал 3-х экземплярах и тут же выслать мне авиапочтой. Весьма срочно нужен этот материал».
Как видно из этих небольших документивных фактов, в основу своих произведений писатель брал реальные события, творчески осмысливал их, создавал литературные образы жизни и деятельности своих персонажей.
А вот послание в адрес артистов Шарниных.
«Дорогие Шарнины!
Ваше письмо-открытку от 4.09.72 получил. Очень рад, что вы вернулись в Петропавловск, тем более после завершения строительства нового здания театра. Оно, по-моему, очень красиво и театрально. В бытности в этом городе весной, с руководством области (и театра) договорились, что первой постановкой в новом здании будет моя пьеса «Сакен Сейфуллин»… Думаю, что роль Сакена будет исполнять Геннадий, он же хорошо справился с ролью Чокана, но надо изучить жизнь так же усердно, как жизнь Чокана. Надо, прежде всего, хорошо и внимательно прочесть «Тернистый путь» Сакена. Оно наверняка есть в Петропавловской библиотеке. Будем сотрудничать. Целую обоих.
С братским приветом — Сабит Муканов».
Время преподносило не только успехи и радости, но и неприятные события. Как помнят многие петропавловцы, незадолго до «пуска» нового здания областного театра в нем случился пожар, и помещению, особенно сцене, был нанесен существенный ущерб. В своем очередном письме артистам Шарниным от 10 ноября 1972 года Сабит Муканов пишет:
«… Мне тысячу раз жалко, что сгорела внутренность нового помещения театра. Я её видел еще недоделанной и тогда она выглядела прекрасно. Дай бог, чтобы оно восстановилось, хотя это очень трудное дело! Жаль, что «Сакен» не поставился вовремя…»
Десятки лет хранятся а государственном архиве документы, связанные с жизнью и творчеством знаменитого земляка Сабита Муканова, писателя и драматурга, поэта и журналиста, государственного и общественного деятеля. Конечно, их не так уж много, как могло было быть. Ведь этот человек, родившийся и выросший на севере республики, не только прославил свой родной край замечательными произведениями, ставшими поистине народными, но всей своей жизнью показал пример внимательного и доброжелательного отношения к людям, живущим здесь. В год столетнего юбилея со дня рождения С. Муканова каждый из из нас, североказахстанцев, может сказать: «Этот наш». И этим сказано все.

М. МЕЛЕХИН,
заведующий отделом
использования и публикаций
документов областного госархива.
На снимке: писатели-земляки
Сабит Муканов и Иван Шухов
в станице Пресновской.

Мелехин М. Я люблю Петропавловск. К 100-летию со дня рождения Сабита Муканова // Трибуна.- 2000.-31 марта.

Там, где кочевал аул

Автобус «ЛАЗ» мчался по хорошо накатанному и расчищенному от снежных заносов грейдеру в места, где кочевал родной аул нашего земляка, видного советского писателя, автора таких замечательных произведений, как «Школа жизнь», «Ботагоз», многих поэм, пьес Сабита Муканова.
Вдали, то появляясь, то исчезая среди необъятных снегов, темнели, опоясывая горизонт, причудливые силуэты рощиц.
— Откуда взялась тут перелески? — удивленно спрашиваю попутчика
— Мираж это, — откидывается тот на кожаном сидении, — сейчас подъедем поближе — сами увидите, что это за перелесья.
И в самом деле, то, что издали было похоже на рощицу — оказалось небольшим островком кустарников, словно пытавших уцепиться острыми, скрюченными, похожими на когти хищной птицы, сучьями за неласковую и трудную землю. Даже порывистому ветру трудно было расшевелить густо сросшуюся ракиту да запутавшиеся в ней редкие осинки.
— Вот так росла.
— А разве не слышали о Жаман-Шубаре? — спрашивает нас попутчик Арстан Ханапин, который, как выяснилось при более близком знакомстве, доводится племянником писателю Сабиту Муканову.
— Слышали, — отвечаем ему, — и «Школу жизни» читали.
Впрочем, нельзя — говорить о Жаман-Шубаре, не обратившись к произведениям Сабита Муканова, прах от которого покоится у озера Дос.
«Место, где я родился и рос, — пояснял наш знаменитый земляк, — носит странное название «Жаман-Шубар».
Возможно, такое название насторожит читателя. «Шубар» — это редкий молодой кустарник, «Жаман» означает «плохо…».
«Родные мои знаем что неподалеку, в 70—80 километрах от Карагаша, есть свободные земли. Туда он и направились. Здесь была бескрайняя широкая степь Земля хорошая, глубина черноземного пласта доходила до одного метра. Росли тут щедрые густые травы, клевер, а в низинах — острова тростника вперемежку холодным березняком. Никто не жил в этих местах, ближайшие зимовья казахов располагались в 30, а в отдельных направлениях — в 100-150 километрах.
Мои родственники облюбовали себе место у густо разросшегося кустарника и камыша и устроили себе там зимовку. Вскоре сюда перекочевал весь аул – 30-40 семей. Зима выдалась теплой. Сена было много, и скот перезимовал хорошо. Но на следующее лето, когда люди со скотом откочевали на джайляу, случилась большая беда. К осени, с запада, откуда-то издалека, нагрянул страшный степной пожар. Огонь поглотил аул, лес, травы. Погибло много имущества, скота, были и человеческие жертвы.
Куда было идти моим сородичам? Другое место ищи — не найдешь. Кое-как перезимовали здесь, с большим трудом спасся оставшийся скот. Вею зиму кормили его желтым сухим камышом из ближайшего озера. С тех пор это место, где на людей обрушилось тяжелое бедствие, стали называть «Жаман-Шубар».

Сабит Муканов.

— А еще и потому, — дополняет описанный рассказ Сабита Муканова Арстан Ханапин, — что этот кустарник летом в палящий зной не дает тени, а зимой здесь не соберешь и палки дров, чтобы разжечь костер или затопить печь,
— Почему же вы все-таки поселились здесь?
— Это родина моих предков. Здесь, у озера Дос, похоронены моя мать Рабига, средняя сестра Сабита,
— Во-вторых, хоть и суровая здесь земля, много солонцов, но приложи к ней руку, и она оживет, даст плоды…
А о том, что в «Докучаевском» приложили руки к земле, говорит само за себя даже беглое знакомство с хозяйством.
Веками жили предки из рода сибанов в голой степи, кочуя с места на место в поисках лучшей доли. Сегодня потомки бывших скотоводов, пришедшие в оставленную кочевниками много десятилетий назад безлюдную степь, освоили хлеборобские профессии.

 «Я сижу в маленьком полевом вагончике и из окошка его вижу землю своих предков, заросшие травой бугорки земли, насыпанные над могилами моего отца и матери, которые всю свою жизнь провели в бедности и жестоком рабстве. За всю свою жизнь они никогда не ели досыта хлеба. Да разве только они? Таково было положение всей бедноты до революции. Ни один из дворов, зимовавших в Жаман-Шубаре, никогда раньше не сеял пшеницу. Только зажиточные люди имели иногда возможность приобрести хлеб в далеких русских поселках.
…В будущем году у Жаман-Шубара, прозванного казахами бедственным, на старых могилах моих предков зашумит море пшеницы. Как не увлажниться глазам моим, видевшим несчастье и бедность своих соотечественников».

САБИТ МУКАНОВ.

Но сколько же пришлось вложить труда, времени, сил, средств, чтобы разбудить дремавшую тысячелетиями вековую степь!
Люди с древних времен селились там, где есть вода. Извечная мечта о том, что она придет в степь, существовала всегда. Писатель Сабит Муканов в одном из своих очерков упоминает о легендарном страннике Асан-кайгы, который искал счастливый край. Из поколения в поколение передавались его слова о двух степных реках Есиле (Ишим) и Нуре, считавшихся кормилицами в северных просторах.
Вода этих рек — не вода, а мед,
Трава здесь растет — не трава, а сок,
Я верю, вода Есиля придет
В дальние степи. Наступит срок.
Но не сразу в степь пришла вода. А нужда в ней большая. Вот документ, относящийся к началу нынешнего столетия, — наказ жителей одного из поселков члену Государственной думы: «…Мы несем большую нужду в воде, так что почти все лето и даже зимой гоняем свой скот на озеро на расстоянии от поселка в две версты».
Прошло много лет, прежде чем осуществилось предсказание Асан-кайгы, мечтателя из песенного сказания…
Когда выбирали место для центральной усадьбы Докучаевского совхоза, целинники ехали по компасу, стрелка которого должна была указать «Батпакколь» — болотное озеро. Три дня плутали они в степи, но до озера так и не доехали. К счастью, встретился первопроходцам старый казах, издавна охотившийся в этих богатых дичью местах.
«Я найду вам озеро с закрытыми глазами, — уверенно качнулся его потертый лисий малахай, — но вы не найдете воду, там ее нет. Батпакколь пересыхает в засушливые годы до дна. Лучше вам поселиться там, где зимовал когда-то аул «Утой-Дауш». Там растет молодой лес. В колодцах есть вода».
«И все-таки мы выбрали места у озера Батпакколь, — рассказывает, вспоминая события, описанные Сабитом Мукановым, Арстан Ханапин. — Почему именно там? Да потому, что казах-охотник не знал, что вода, которая накапливается в колодцах, внизу соленая. Только та, что на поверхности, — пресная. В озере Батпакколь вода, хоть и пересыхает, все-таки пресная. Поэтому и решили строить усадьбу здесь»,
 «Тракторно — полеводческая бригада совхоза имени Докучаеваевой стан расположила как раз вблизи бывшего нашего аула Жаман-Шубар. Мне довелось познакомиться с руководителем этой бригады Владимиром Константиновичем Иванченко…
— Здесь, — сказал он и протянул руку в сторону бывшего нашего аула, — говорят, раньше зимовал какой-то кочевой аул. Почти никакого следа не осталось сейчас от него. А вы, случайно, не знаете, куда ушли люди из этого аула?
— Знаю, — сказал я, улыбаясь. — Вот перед вами человек, писатель, который вышел из этого аула.
— Не может быть?! – с искренним удивлением проговорил мой собеседник.
— Я не шучу, — ответил я ему и рассказал о том времени, когда был здесь наш аул».

САБИТ МУКАНОВ.
Линогравюра В. МАНЗИ.

Манзи В. Там, где кочевал аул // Музы Приишимья.-1990.- июнь-июль.- 2 с.

Николай КОРСУНОВ

Как известно, в течение тридцати лет М. А. Шолохов приезжал с Дона в Уральскую область поработать над страницами своих произведений, посидеть с удочкой на берегу реки или озера, поохотиться. Дружба его с уральцами началась с 1942 года, когда его семья была эвакуирована в одно из наши сел. Осенью 1965 года здесь его застала весть о присуждении ему Нобелевской премии. Михаил Александрович пригласил меня с женой приехать в Москву на прием, который будет устроен в честь Нобелевского лауреата.
Обстоятельства сложились так, что я один поехал на прием. В Подмосковье отдыхал секретарь Уральского обкома партии Б. Жумагалиев, М. Шолохов пригласил и его. Вскоре среди гостей я увидел еще одного земляка — Сабита Муканова. Чувствовалось, что он малость опоздал, шел к нашей группе торопливо, тяжело дыша. На нем была неизменная черная, тюбетейка. Он сердечно поздравляет Михаила Александровича с присуждением ему высокой международной премии.
Михаил Александрович находит глазами фотокорреспондепта ТАСС В. Севастьянова, подзывает его, а нам говорит;
— Давайте сфотографируемся на память…
Объясняет это желание тем, что весть о присуждении премии узнал на казахстанской земле, которая стала для него второй родиной. Мы становимся впятером, и В. Севастьянов делает несколько щелчков. Сабит — ага донимает его: где, как потом получить снимки? Фотокорреспондент наказывает на меня: — «Я ему передам…».
И он сдержал свое слово, сделал фотографии, передал их мне. Весной 1966-го во время очередного республиканского писательского съезда мы вновь встретились с Сабитом Мукановичем, и я вручил ему два памятных снимка. Он очень обрадовался.

Николай КОРСУНОВ,
ответственный секретарь Уральского межобластного -отделения
Союза писателей Казахстана.

Корсунов Н. // Музы Приишимья.-1990.-июнь-июль.-2 с.

Незабываемое имя. К 90-летию Сабита Муканова

Если не ошибаюсь, в июне 1967 года в Петропавловск приехал Сабит Муканов. Вместе с, ним прибыли его друзья, спутника. Один из них — известный поэт Музафар Алимбаев, другой — наш земляк, акын-импровизатор, великолепный певец Игибай Алибаев. У писателя было две причины для приезда на родину. Первая — сложившаяся годами привычка раз в году непременно побывать в родных местах, встретиться с друзьями-товарищами, с которыми вырос вместе.
Вторая заключалась в следующем. Земляки выдвинули Сабита Муканова кандидатом в депутаты Верховного Совета Казахской ССР. Должна была состояться его встреча с избирателями в кинотеатре «Заря».
В назначенный час зал кинотеатра был полон: как говорится, яблоку негде упасть. Некоторые даже стояли в проходах и у стен. Расположившись на сцене, в центре покрытого красной материей стола, подавшись крупным телом вперед, сверкая широким сократовским лбом, Сабит-ага, выступил с краткой речью, потом слушал выступления своих земляков. Наступил н мой черед.
— Товарищи, — начал я свое выступление. — У каждого из вас есть свой любимый писатель. Есть он и у меня. Это один из создателей казахской советской литературы, писатель-академик, почетный гражданин нашего города Сабит Муканов.
Далее я говорил о том, что его жизненный и творческий путь стал вдохновенным примером для каждого советского гражданина, особенно для молодого поколения.
Когда встреча подошла к концу, и стал расходиться народ, Сабит-ага направился к двери, но, увидев меня, остановился.
— Карагым (ласковое обращение старшего к младшему — М. К.)! Спасибо за доброе слово, на обоих языках ты говорил хорошо. Садись вон в ту машину, вместе поедем, — сказал он и показал на продолговатый черный «ЗИМ» (писателя сопровождала) услышав, что я из аула Кара-Агаш Ленинского района, он обернулся ко мне
— Ты, оказывается, из аула Кайсара…
— Да, я из этого аула, — подтвердил я.
— Кайсар, — один из первых комсомольцев нашего края, — продолжил разговор писатель. — Мы познакомились с ним в Петропавловске на вечере казахско-татарского клуба. Он был к тому времени уже закаленным комсомольцем. Позднее мы встретились я Алма-Ате, познакомились ближе и подружились. Именно потому, что я полюбил его всем сердцем, один из главных героев моей поэмы «Сулушаш» был назван Кайсаром.
Затем из уст Сабита Муканова я услышал рассказ о славном жизненном пути Кайсара Таштитова, о его весомом вкладе в становление комсомола Казахстана.
Меня тогда поразила великолепная память писателя, в которой безошибочно сохранились имена людей, названия местностей, озер, рек.
Сабит-ага был живой легендой родного края. Полет его мысли напоминал мне бег иноходца. Неповторимый рассказчик, он поневоле притягивал к себе внимание собеседников.
В гостинице в номере Сабита-ага мы застали Игибая Алибаева, Музафара Алимбаева, Уахита Темирбекова, Малгаджара Ауельбекова. Как только Сабит-ага вошел в комнату, дробью рассыпался чарующий звук домбры Игибая Алибаева, раздался его великолепный голос. Прозвучало терме — песня-назидание, песня-раздумье на определённую тему в исполнении акына. Присутствующие бурно выразили свое одобрение певцу. Полились в исполнении Игибая и крылатые, словно вздымающиеся к самому небу, песни Биржана, Акана, задушевные — Укили Ибрая.
Сабит-ага в наивысшие взлеты песни с возгласом: «Вот это да!» поддерживал акына. Слушал, весь отдавшись песне…
Прощаясь с писателем в тот незабываемый вечер, я напомнил ему, что завтра предстоит его выступление в студии телевидения.
На следующий день Сабит-ага пришел на телестудию в назначенное время. Вместе с ним — его вчерашние друзья. Я был ведущим памятной для меня передачи. Слово выдающегося писателя было в основном обращено к молодежи. Речь шла о том, какой бесценной школой воспитания для подрастающего поколения являются дела и подвиги наших старших братьев и отцов, пламенных революционеров. Сабит-ага призвал брать пример с таких, как поэт-революционер Баймагамбет Зтулин, организатор комсомольской ячейки в Петропавловске Хафиз Базарбаев. Кроме доброго наставления своим землякам, Сабит Муканов выражал отеческую заботу о становлении молодых талантов, развитии лучших традиций, нашей многонациональной литературы. Писатель держал себя непринужденно, говорил не «по бумаге», речь его лилась свободно, без ненужных пауз. Чувствовалось, что ему есть что сказать, о чем поведать.
Прошу прощения за цветистость фразы, но он мне показался в тот момент могучим дубом в густом саду казахской советской литературы. Горячее чувство признательности и большому мастеру пера, аксакалу-земляку, глубокое уважение к его творчеству, глубинную связь Сабита Муканова с родным краем я попытался выразить в стихах, где есть такие строки:

Что счастливей может быть в судьбе.
Если улицы зовут тебя: «Сабе!».
Как бы далеко от нас ты ни был,
Не забыть нам всем твои мектебы!

М. КАНГОЖИН,
член Союза писателей СССР.

НА СНИМКЕ: забота о молодых талантах, творческой преемственности — одно из главных качеств аксакала казахской советской литературы писателя Сабига Муканова.
(Фото из семейного архива поэта Муталапа Кангожина).

Кангожин М. Незабываемое имя. К 90-летию Сабита Муканова //Ленинское знамя.- 1990.- 20 июня.-2 стр.