В родном краю
Давно я не был и родных местах; много лет назад большая река жизни подхватила меня и унесла в южные солнечные земли. Но в моей памяти навсегда запечатлелись картины природы Северного Казахстана: неохватная, слитая с чертой горизонта степь, березовые рощи, тихие заводи голубоватых озер, окаймленных густыми камышами… Мое сердце сохранило теплоту родного крова, — под ним провел я детство, юность, познал радости и горести бытия.
Местность, где когда-то обосновался наш аул, назвали «Жаман-Шубар». Слово «Шубар» означает «редкий молодой кустарник», а «Жаман» — «плохо». Эти два понятия связаны с историей казахского поселения. Сюда в конце прошлого столетия пришли тридцать семей казахов. Они раскинули свои юрты неподалеку от молодого кустарника и стенного тростника. Росли тут щедрые травы, — было где пасти скот. Первый год прошел благополучно. Па следующее лето, когда люди со скотом откочевали на дальние джейляу, случилась беда: близ аула возник пожар. Огонь поглотил лес, травы, погибло имущество. Плохо стало жить кочевникам. С тех пор это место стали называть «Жаман-Шубар».
…И вот минувшей осенью я снова навестил родной край, невиданно преображенный волей народа. На степных землях, где некогда был основан наш аул, расселились четыре новых зерновых совхоза — имени Докучаева, имени Богдана Хмельницкого, имени Тимирязева, имени Хрущева. Со всех сторон они обступили массив целины в двести тысяч гектаров. Куда ни кинешь взгляд, везде черные гребни вспаханной целины, кружат степные дороги, желтеют новые постройки, и над всей округой стоит гул напряженного труда.
В родные места мы приехали ночью, в новолуние, — огромный желтоватый шар катился по небосводу. Сумрак ночи, словно острие клинка, пронзали яркие огни тракторов и автомобилей; сотни машин шли по степным дорогам. Машины пробудили вековечную тишину «Жаман-Шубара».
Новые люди появились в некогда пустынном краю. Сюда приехали новоселы с Украины, из Белоруссии. Здесь возникли усадьбы совхозов, мастерские и нефтяные базы новых МТС. Много новых впечатлений вынес я из этой поездки. Много было встреч, и некоторые из них живо припоминаются.
Недалеко от старого аула находится станция Мамлютка. Она теперь стала перекрестком дорог, по которым едут механизаторы, движется мощная техника. Секретарь Мамлютского райкома партии Савинов рассказывал мне:
— Когда мы начали осваивать целину, возникли большие трудности. Весной столько было грязи — ни пройти, ни проехать. Иногда хлеб из пекарни, за двести метров, подвозили на тракторах. Не хватало жилья. Было известно, что организуются новые совхозы, а участков для центральных усадеб и земельных массивов еще не отвели…
Кадыр Макин, бухгалтер совхоза имени Докучаева, продолжил рассказ Савинова:
— На новое место работы я добирался ранней весной. Снег уже стаял, дороги размокли. Наша машина застряла в пути. Что делать? Я бывал здесь, немного при поминал местность и решил пойти в ближнее селение, чтобы привести тягач. «Если сидеть на месте, — можно замерзнуть,- сказал я шоферу.- Лучше отправлюсь на розыски трактора». «Э-э, Кадыр! Трактора ты, может, и не найдешь, а стаю волков — обязательно,- усмехнулся шофер.- Возьми с собой хотя бы спички и хороший прут».
Кадыр Макин так и сделал. Он шел по размокшей холодной степи и вскоре услышал глухой и протяжный волчий вой. Хищники приближались к Кадыру. Тогда он взял носовой платок и зажег его, затем оторвал рукав гимнастерки, намотал железный прут и начал махать этим факелом. Сигнал заметили на усадьбе совхоза быстро послали машину…
Места будущих совхозных поселков бы ли отмечены на карте. Следовало эти кружки и кубики перенести на местность, как можно ближе к водным источникам и транспортным коммуникациям.
— Пришлось порядком помучиться, вспоминает директор совхоза имени Докучаева тов. Колтырин. — Для определения точки новой усадьбы мы выехали на гусеничных тракторах. Дорогу пробивали машины «ДТ-54», а вслед за ними продвигались мощные «С-80» с широкими санями. Направление пути указывал компас. Мы должны были достичь Батпак-Куля — «Болотного озера». Но вот едем уже несколько часов, а Батпак-Куля все нет и нет.
Три дня проблуждали в степи без сна и горячей пищи. К счастью, встретился нам казах-охотник. «Я найду вам Батпак — Куль с закрытыми глазами,- сказал он. Только озеро это высохло до дна. Поселяйтесь лучше там, где когда-то зимовали жители аула «Утей-Дауш». Там растет молодой лес, степные водоемы не высыхают».
Посадили доброжелательного человека в сани, повезли с собой на урочище «Утей Дауш». Всем понравилось это место. Вбили березовый столбик и написали цветным карандашом: «Центр совхоза имени Докучаева».
Комсомольские путевки…
Их получали не только юноши и девушки, но также пожилые люди. В совхозе имени Хрущева я разговорился с 54-летним Семеном Ивановичем Чекулаевым. Он показал мне свою путевку и хитровато улыбнулся:
— Этот документ утверждает мой комсомольский возраст. Имея такую путевку, нельзя плохо работать,- уже серьезно добавил Чекулаев.
— Своим трудом Семен Иванович оправдывает высокое доверие, — подтвердил парторг совхоза. — Он наш лучший тракторист!
Хотя в совхозах моей родной стороны есть и пожилые рабочие, механизаторы, специалисты, но все же большинство составляет молодежь. Это энергичные, смелые, веселые и вместе с тем деловые люди, — люди большого сердца и чистой совести. Они преодолевают все трудности, которые возникают в новом деле. Работать с такими людьми, вести их за собой — задача партийной и комсомольской организаций.
Главное в воспитании — сила примера. Она проявляется в самых простых и обыденных фактах. Вот перед нами молодой человек Степан Шолома. Он бригадир тракторно-полеводческой бригады совхоза «Украинский». Механизатор прибыл в степной край по комсомольской путевке и как опытный тракторист взял на себя нелегкую задачу — обучить новоселов новому делу. Многие из тех сорока восьми рабочих, что пришли в бригаду Степана Шоломы, никогда не видели трактора.
Вот невысокая, бойкая девушка Зинаида Горбаченко. Она сирота, воспитывалась в детском доме, а затем, окончив школу ФЗО, работала на ленинградском заводе. Когда по всей стране пронесся клич: «На целину!», Горбаченко с первым же эшелоном добровольцев уехала в Казахстан…
— Ты, Зина, будешь работать прицеп щицей,-сказал директор совхоза.
— Какая же из меня выйдет прицепщица, если я даже близко не видела трактора? — смутилась Горбаченко.
— Научишься. Мы зачислим тебя в бригаду Шоломы. Он человек опытный, радушный, быстро научит, — успокоили Зину.
Степан Шолома с большим вниманием отнесся к Горбаченко. Он сам показывал Зине, как нужно настраивать тракторный плуг и как правильно вести глубокую борозду — по холмам, низинкам, по ровному полю. Молодая ленинградка быстро освоилась с новым, неизвестным ей прежде делом. Вскоре она стала выполнять полторы — две нормы, а свой заработок повысила до полутора тысяч рублей в месяц.
Но, обучая в своем «университете» людей различного возраста и разных трудовых навыков, повышал свое мастерство и бригадир коммунист Степан Кузьмич Шолома. Это он выступил зачинателем соревнования за высокое качество обработки целины.
— Надо вам сказать, что обработка новых земель требует большого искусства, — удобно расположившись на приступке полевого вагончика, говорил мне Шолома,
— Раньше при подъеме целины к трактору «С-80» прицепляли два пятикорпусных плуга. При пахоте пласт полностью «не закупоривался» в борозде, стоял торчком. Дикие травы не давали житья культурным растениям, глушили их. Присмотревшись, я предложил снять отвалы с плугов и пахать на большей скорости. Работа пошла успешнее, качество пахоты улучшилось.
Осенью по способу Шоломы работали многие бригады. Под посев 1955 года подготовлено свыше ста тысяч гектаров хорошо обработанных земель.
Объезжая новые совхозы, я видел одаренных и неутомимых людей, глубоко верящих в идею преобразования суровой природы Казахстана. Последняя моя встреча с новоселами произошла на месте нашего аула «Жаман-Шубар»; теперь тут поселилась бригада механизаторов Владимира Константиновича Иванченко из совхоза, носящего имя великого русского агронома Докучаева.
Иванченко приехал на землю моих предков с Кубани и добился в минувшем году высоких показателей. За успехи в труде он удостоился быть участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Наше знакомство с бригадиром состоялось под вечер. Красноватый отблеск вечернего солнца ложился на траву, на ближние камыши озера Дос. С севера дул холодный «степняк» — предвестник зимы.
Посматривая в узкий просвет окна вагончика, Иванченко задушевно говори:
— Здесь, рассказывали мне, зимовал кочевой аул. Жаль, что никакого следа от кочевья не осталось. Вы, случайно, не знаете, куда ушли люди из этого аула? — спросил меня бригадир.
— Как же, знаю,- улыбнулся я.- Вот перед вами один из жителей аула. Теперь он не кочевник, а писатель.
— Не может быть?!-искренне удивился мой собеседник.
— Шутить не стану.
И я рассказал Владимиру Константиновичу о том времени, когда у молодого леска обосновался наш аул, о беде, постигшей жителей поселения.
— Ну, такие пожары теперь нам не страшны. Досадно, что о прошлом этих мест нам, новоселам, никто не рассказывает. А надо бы! — заметил бригадир.
Мы ходили по необозримым полям, осматривали: технику, разговаривали с людьми. Иванченко с увлечением рисовал близкое будущее совхоза. Наступает зима, и скоро трактористы будут ремонтировать машины, задерживать снег, настойчиво изучать новую систему обработки почвы. А там незаметно придет весна — с запахами трав, с горячей страдой.
Позднее в вагончике бригадира подали ужин. Иванченко, раскрасневшийся, веселый, пригласил гостей поднять бокалы с вином.
— Все, что вы видите на столе,- говорил Владимир Константинович,- все это дары щедрой казахстанской земли. Хлеб выпечен из пшеницы, взращенной на цели не, картофель и овощи тоже получены здесь. И свежую рыбу наловили в ближайшем озере Дос. Я рад, что угощаю приезжего первыми плодами, которыми нас одарила эта земля! — с ноткой радости заключил Иванченко.
Через окно я видел преображенную землю своих предков, которые всю свою тяжкую жизнь провели в бедности. Они никогда до революции не ели досыта хлеба. Ни одна из проживавших в «Жаман-Шубаре» семей не возделывала пшеницы.
И вот наступила светлая пора пробуждения степи. На помощь казахам пришли люди разных племен и наречий. Ожила молчаливая степь. И над могилами дедов и отцов заколосились тучные нивы. Как же не увлажниться глазам, видевшим несчастье и бедность кочевого народа?
Взволнованно, от всего сердца я сказал Иванченко:
— Спасибо тебе, дорогой друг, тысячу раз спасибо! Северо-Казахстанская область. Казахская ССР.
Муканов С. В родном краю // Известия.-1955.-4 января